24 января состоялась пресс-конференция на тему: «Ничего святого: военные преступления российских оккупантов против религиозных общин и духовенства», инициированная Центром гражданских свобод и Медиацентром «Украина — Укринформ». На мероприятии эксперты представили доказательства религиозных преследований на оккупированных территориях и нарушения агрессором Международного гуманитарного права в отношении культовых сооружений во время боевых действий.
На конференции выступили член экспертного совета Центра гражданских свобод Вячеслав Лихачев, руководитель Государственной службы Украины по вопросам этнической политики и свободы совести Виктор Еленский, директор Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров и религиовед, руководитель проекта «Религия в огне» и Мастерской академического религиоведения Руслан Халиков.
Вячеслав Лыхачев объяснил, почему важно говорить о преступлениях, которые оккупанты совершают против духовенства и наших религиозных ценностей, и о чем они свидетельствуют: «Дискриминация по религиозному признаку была и остается частью устойчивой системы практик в Российской империи, в Советском Союзе и в современной России сегодня. Почему это важно в контексте российско-украинской войны? На международной политической арене Россия пытается создать образ традиционной империи старого образца, которая заботится о консервативных ценностях. Многие в консервативных религиозных кругах по всему миру прислушиваются к этой пропаганде. Россия рассматривается как альтернатива современному светскому, леволиберальному западному миру, что привлекательно в глазах консервативной части международного сообщества.
Это нелогично, ведь преступления на религиозной почве, против священнослужителей и культовых сооружений хорошо видны в последние почти два года полномасштабной агрессии. Но до этого мы наблюдали это на протяжении почти десятилетия на ранее оккупированных территориях, поэтому можно говорить о системном и массовом явлении религиозного угнетения со стороны Российской Федерации. Это важно с точки зрения международного гуманитарного права, поскольку культовые сооружения, а также образовательные и медицинские учреждения имеют охраняемый статус, поэтому систематическая практика их разрушения является военным преступлением. Это касается сотен зданий, которые были повреждены или разрушены во время боевых действий.
Россия пытается создать образ защитника канонического традиционного православия, однако преследованиям на оккупированных территориях подвергаются не только представители «Свидетелей Иеговы», некоторых протестантских или исламских общин, но и те, кого сама Россия считает традиционными конфессиями. В последнее время, официально, Украинская православная церковь Московского патриархата пострадала от наибольшего количества разрушенных религиозных зданий, церквей и общин во время боевых действий и на оккупированных территориях».
Виктор Еленский добавил к словам Вячеслава: «Россия никак не может быть защитником традиционных ценностей, потому что она, как говорится, чемпион по количеству брошенных детей, преступлений на 100 000 человек, самоубийств и алкоголизма. Люди там меньше всего жертвуют на волонтерство и благотворительность. А уровень религиозности в стране один из самых низких: люди редко ходят в церковь. Нынешняя Российская Федерация — имманентный враг свободы совести. Она является врагом проявления свободы воли и свободомыслия. Религиозные организации, особенно в Украине, — это альтернативные центры и люди, которые не могут согласиться с псевдоценностями, которые навязывает Россия.
Сразу после начала войны в феврале 2014 года религиозная свобода немедленно закончилась там, куда пришла Россия. Протестанты и Киевский патриархат в Крыму были шокированы законами, которые существуют в России. Мы даже не можем себе представить степень контроля над религиозной жизнью там, преследования всех тех, кто не принадлежит к Московскому патриархату и даже тех, кто принадлежит, но может позволить себе изменить формулу молитвы не за победу русского оружия, а за мир. Как только Российская Федерация пришла в Крым, ее жертвами стали 50-е годы, евангелисты и баптисты, которые целыми общинами покидали полуостров».
«Я представляю данные за последние два года войны, которые находятся в базе данных нашего проекта «Религия в огне», посвященного разрушению культовых сооружений. Зачастую обстрелы, которые Россия ведет в Украине, носят неизбирательный характер, то есть попадают везде — это связано с неточностью их оружия и готовностью пожертвовать чем угодно ради достижения своих целей. Религиозные здания попадают под обстрел так же часто, как больницы, школы, жилые дома и т. д. Иногда можно сказать, что религиозные здания явно были мишенью. Например, когда церковь находится в этом районе уже долгое время, это видно на картах.
Есть случаи в Ирпене, Северодонецке и некоторых других населенных пунктах, когда люди подтвердили, что там проводилась разведка с помощью беспилотников. Русские видели, что происходит на территории, а потом обстреливали культовое сооружение. Или когда культовое сооружение расположено отдельно от других, рядом нет ни одного дома, потенциального блокпоста или военной казармы. Поэтому можно сказать, что это целенаправленный обстрел культовых сооружений», — говорит Руслан Халиков.
«С начала марта 2022 года Харьковская правозащитная группа ведет базу данных о предполагаемых военных преступлениях, совершенных преимущественно против мирного населения. На сегодняшний день она содержит около 65 тысяч инцидентов. Для изучения категории жертв священнослужителей был проведен поиск по базе данных. Анализ жертв в 73 случаях преступлений показал следующие результаты. В 23 случаях священнослужители были упомянуты вскользь, в связи с преступлениями, которые их не касались, в то время как остальные 50 инцидентов являются релевантными.
В 2 случаях священники были намеренно убиты из стрелкового оружия, в 5 случаях они были убиты в результате обстрела из различных видов оружия (артиллерия, ракетные обстрелы и т. д.), и в 8 случаях они были ранены в результате таких обстрелов. 20 священников были похищены, и их судьба неизвестна. 45 священников были похищены и впоследствии освобождены. Все они после переезда на контролируемую правительством территорию или после деоккупации заявили, что подвергались пыткам.
Один священник был депортирован, изгнан из родного города, и его судьба неизвестна. В одном случае российские военные выгнали священника и прихожан из церкви и забрали здание в свое пользование. В другом случае русские разграбили церковь и соседние церковные здания: они забрали буквально все, даже богослужебные предметы. Наконец, в другом случае русские разместили свою артиллерию рядом с церковью и не позволили священнику и его семье переехать в другой дом.
Что касается нападений на объект «дома религиозного назначения», то, как выяснилось, в базе данных зафиксировано уничтожение или повреждение 343 таких зданий», — пояснил Евгений Захаров.
